Вчера посмотрел финальный эпизод 3 сезона сериала Homeland («Родина»)…
Зачем нужен 4 сезон Homeland теперь? Не понимаю…
Исполнительный продюсер сериала Алекс Ганса (Alex Gansa) пытается объяснить нам, почему случился такой финал и расскажет немного о дальнейших планах на 4 сезон. А актер Дэмиан Льюис (Damian Lewis) ответит на вопросы о финале и своем герое Николасе Броуди.
Как вы понимаете, в тексте содержатся спойлеры — не читайте если еще не досмотрели 3 сезон.

Homeland завершил свой третий сезон в это воскресенье самым резким сюжетным поворотом (и самым высоким рейтингом) в своей истории. Далее: интервью Алекса Гансы и спойлеры.Больше никакого Броуди! Казнь как искупление для бывшего морпеха стала тем самым творческим решением, которое ощущалось как абсолютно необходимое, однако у некоторых фанатов этот ход вызвал возмущение. Шоураннер Алекс Ганса ответил на наши вопросы об удивительно завершенном в плане сюжета финале и подкинул тизеры насчет весьма неопределенного будущего шоу.

 

Entertainment Weekly: Ну что, шоу закончилось, так?

Алекс Ганса: Нет, но я понимаю вашу позицию. Это было похоже на финал сериала. Когда вы видите эту звезду в конце и понимаете, что центральные отношения закончились, становится очевидно, что шоу должно пройти масштабную переделку или перезагрузку перед четвертым сезоном.

EW: И что вы теперь собираетесь делать?

Алекс Ганса: На самом деле я еще об этом не думал. Единственная мысль, которая крутится у нас в головах, — это соблазн показать, как Кэрри делает то, к чему ее готовили, а это работа руководителем операции в зарубежной столице. Это кажется интересной отправной точкой для дискуссии.

EW: У меня сложилось четкое ощущение завершенности в последнем эпизоде, я ожидал какой-нибудь клиффхенгер вроде тех, что были в предыдущих сезонах, но, возможно, после потери Броуди это показалось бы несерьезным.

Алекс Ганса: Весь сезон был выстроен вокруг такого окончания. Не обязательно публичного повешения Броуди на площади в Тегеране, но мы знали, что Броуди не переживет этот сезон. Его персонаж был такой огромной частью шоу. У названия финала — «Звезда» — несколько значений, он, несомненно, был одной из двух звезд этого шоу. И терять таких героев больно. Дэмиан Льюис феноменальный актер, Броуди был центральным персонажем. Это было очень сложное решение, и мы хотели отнестись к нему со всем уважением, не смазывать его другими вещами. Вот почему вы увидели два последних эпизода именно такими.

EW: Как начальство Showtime отреагировало на новость о том, что в этот раз вы действительно убьете Броуди?

Алекс Ганса: Притом что они по понятным причинам колебались насчет такого серьезного шага, когда они услышали от сценаристов, что история должна завершиться и нужно двигаться дальше, они в итоге отнеслись к этому с уважением. И я крайне благодарен за отпор, который они дали по этому поводу в первом и втором сезонах. Я думаю, то, как мы в итоге смогли закрыть историю Броуди, того стоило.

EW: Броуди еще может появиться, например, во сне? Во флешбеке?

Алекс Ганса: Я бы сказал, что это очень сомнительно. Но кто же знает наверняка.

EW: Есть какая-то особая причина, почему Стамбул выбран в качестве нового места работы Кэрри?

Алекс Ганса: Только соседство Турции с Ираном. У них общая граница, и оттуда будет проще управлять Джавади. Также я слышал, что это потрясающий город для съемок.

EW: Оу, значит, четвертый сезон будет сниматься в Турции?

Алекс Ганса: Если честно, я пока не знаю. Вариантов много. Думаю, было бы очень интересно снять его часть за океаном.

EW: Получается, Джавади вернется на экран?

Алекс Ганса: Опять же, это открытый вопрос. Одна из замечательных вещей между сезонами — это то, сколько времени между ними пройдет, мы можем запрыгнуть достаточно далеко вперед, а можем этого и не делать. И у каждого из этих решений будут свои последствия, и одно из них как раз в том, что Джавади либо вернется и сыграет ключевую роль в четвертом сезоне, либо Кэрри столкнется с какими-то новыми вызовами.

EW: Некоторые фанаты обеспокоены тем, что Саул (Мэнди Патинкин) покинет шоу, но я предполагаю, что он вернется.

Алекс Ганса: Все они должны расслабиться: Мэнди Патинкин вернется в качестве постоянного участника сериала. Я могу вам сказать это со стопроцентной уверенностью. Хотя он больше не в руководстве Лэнгли, ЦРУ привлекает множество аутсорсеров. Он будет вращаться в этом кругу, продолжит работать со сбором данным, и ЦРУ могло бы использовать его обширные навыки и знания в различной разведдеятельности.

EW: Мы уже знаем, что в постоянном составе их не будет, но увидим ли мы вообще Дану и Джессику?

Алекс Ганса: Насчет них у меня меньше определенности. Они могли бы появиться в нескольких эпизодах. Кэрри могла бы вернуться назад и связаться с одной из них по какой-либо причине, основным поводом может быть их информирование о том, почему и как умер Броуди, что прямо сейчас должно храниться в строжайшей тайне. Последнее, что должны знать Стражи революции или аятоллы в Тегеране, — то, что на самом деле это была операция ЦРУ. Все должно выглядеть так, будто у Броуди просто сорвало крышу и он был вне себя, когда убил Акбари. Такой должна быть официальная история, чтобы хоть какие-то, самые аккуратные мирные переговоры могли продолжаться.

EW: Меня потрясла одна вещь: разве иранская разведка не должна была знать, что это не Броуди взорвал Лэнгли?

Алекс Ганса: Единственный человек, который знал это наверняка, — Абу Назир. Вы должны понимать, что Тегеран отдал взрыв в Лэнгли на откуп Абу Назиру и положился на него в этом. Сами они не были вовлечены в это напрямую, они использовали сеть Назира в качестве уполномоченных лиц.

EW: Как, по вашему мнению, материнство повлияет на Кэрри?

Алекс Ганса: Этот вопрос будет центральным, когда мы вновь соберемся в комнате сценаристов. Возьмет ли она ребенка с собой в Стамбул? Или она оставит его своему отцу?

EW: Что вы скажете тем поклонникам, которые расстроены смертью Броуди и клянутся, что забросят шоу?

Алекс Ганса (вздыхает): Знаете, я бы сказал так: нам тоже грустно. Мы оплакиваем не только смерть персонажа, но и то, что феноменальный актер, Дэмиан Льюис, больше не появится на нашей площадке. Но шоу должно двигаться вперед, и оно будет двигаться с со всеми своими фанатами, или не со всеми. Некоторые хотят, чтобы это было шпионское шоу, другие — чтобы это была история о любви, третьи — чтобы это было бог знает что. Мы не можем удовлетворить запросы всех. И гибель Броуди — нам кажется, что она произошла в правильное время. Его «срок годности» как интересного, необходимого персонажа, чье появление на экране каждый раз ощущалось бы интригующим, подходил к концу. И, думаю, что его ограниченное присутствие в третьем сезоне стало тому свидетельством. Мы хотели видеть его перед камерой, когда это имело смысл.

Оригинал: Entertainment Weekly
Перевод: damian-lewis.ru

А вот что рассказывает сам Дэмиан Льюис о финале 3 сезона и о своем герое Николасе Броуди:

— Как ты сегодня?

— Очень хорошо, спасибо. В Лондоне идет дождь, что кажется очень верным. Весьма «соболезнующий» пейзаж. Горе с небес.

— Тебе в самом начале сезона раскрыли всю уготовленную Броуди траекторию?

— Да. Я знал это уже какое-то время. Был значительный период в середине сезона, когда меня не показывали. Все это прояснилось в марте, в апреле. Они были очень щедры и дали мне свободу заниматься другими вещами. Так что я знал об этом большую часть года и этот секрет было тяжело хранить. Только моя жена знала. Я не мог позволить себе рассказать кому-нибудь еще.

— Вопрос может показаться наивным, но, учитывая, что это Homeland, он абсолютно точно мертв?

— (Смеется) Ну, люди периодически наезжали на Homeland по поводу «правдоподобности». Шоу всем нравится, но временами не удается всех благополучно ввести в заблуждение. Если бы Броуди удалось каким-нибудь образом воскресить, это было бы слишком. Но, как говорил сам 007, никогда не говори никогда. В мире успешных телешоу все возможно. Но я бы удивился.

— Когда они тебе сообщили, как ты воспринял эти новости?

— Со смешанными чувствами. Мне нравилось сниматься в «Родине», мне нравилось играть Броуди. Я крайне горд тем, что мы создали вместе. Думаю, он трагический герой нашего времени. Он воплощает собой предостерегающую притчу, если вернуться к самому началу, о том, как молодых людей отправляют на войну и какой ущерб это может нанести. У него есть краткие моменты счастья и славы, но в целом он на протяжении трех лет является очень несчастной фигурой. Мне нравилось играть его, но я никогда не рассчитывал, что это продлится столь долго.

— Обычно актеры подписываются на пятилетнее участие в подобных шоу. Но это ведь не обязательно гарантирует, что ты будешь все пять лет играть своего героя?

— Нет, у актеров никогда нет таких гарантий. Эти контракты скорее защищают интересы студий, а ты по итогам получаешь финансовое вознаграждение. Это, как говорится, услуга за услугу. Но, действительно, контроль над материалом остается в руках сценаристов и студии.

В случае Броуди изначально было неясно, как долго в нем будет сохраняться потребность. В разговорах с создателями Homeland Алексом Гансой и Говардом Гордоном мне совершенно явно намекалось, что я буду задействован только какой-то период времени. В итоге они создали такого захватывающего, непредсказуемого, грустного и неоднозначного персонажа, который оказался способен на столь масштабные разрушения — и смог повлиять на историю огромным образом. Они создали монстра, которого не смогли контролировать, иногда мне так кажется. Думать о том, чтобы продолжать писать его линию, возможно, слишком тяжело. Это стало бы слишком сложным вызовом. Я сочувствую им. Броуди — очень несбалансированная сила.

— У тебя была возможность попрощаться с коллегами по съемочной площадке, в частности, с Клэр Дэйнс?

— Самым последним вечером в Марокко мы слегка всплакнули, и в горле у нас был ком. Ту последнюю сцену, казнь Броуди, мы делали в самую последнюю ночь съемок. Мы были измотаны и переполнены эмоциями к семи утра, когда в Рабате взошло солнце. Мы сказали друг другу «до свидания» очень быстро, очень просто. Актеры справляются с этим подобным образом, приходится выстраивать дружбу, доверие на короткий период времени. Но ты всегда надеешься, что дорога снова вас сведет. Это смягчает подобные моменты, которые на самом деле могут стать достаточно травматичными — внезапное прощание со всей семьей, которую ты создал.

— При просмотре эта сцена просто ужаснула. Сниматься в ней было страшно?

— Это на самом деле было пугающе. Я изо всех сил старался не слишком увлекаться идеей о том, что это моя собственная казнь. (Смеется) Возможно, это меня спасло. Но, конечно, когда мы прибыли туда, и я увидел кран на площади и около 200 местных статистов, которых они наняли и которые раскачивали и долбили машину, пока меня везли сквозь толпу… Смотреть на беснующуюся толпу, жаждущую твоей крови, было очень тревожно. Клэр предпочла на это не смотреть, как мне кажется, пока для нее не наступила необходимость. Но Homeland никогда не был комедией.

— Ты добился таких высот на американском телевидении благодаря участию в Homeland. Теперь, когда у тебя чуть больше времени, ты продолжишь работать на американском ТВ?

— В некотором роде ничего особенно не изменилось. Что-то подобное было со мной после «Братьев по оружию». Ты заканчиваешь великий проект и берешься за лучшую работу, которая оказывается перед тобой. Весь смысл в том, чтобы продолжать работать с хорошим материалом, с блестяще одаренными людьми. Вот что было так здорово в случае «Родины». Я не представляю, что выпадет мне дальше.

— А тебе еще не звонили из «Аббатства Даунтон»?

— (Смеется.) Нет, никто мне пока не предлагал надеть цилиндр или фрак. Хотя я достаточно хорошо знаком с Джулианом Феллоузом. Может, он и позвонит, и я сыграю в «Аббатстве Даунтон» американца. Я мог бы стать американским любовником Элизабет Макговерн или кем-нибудь еще.

Источник: artsbeat
Перевод: damian-lewis.ru

И еще одно интервью с Дэмианом Льюисом о финале Homeland:

Дэмиан Льюис прерывает молчание после финала третьего сезона «Родины». Обладатель «Эмми» прощается с Броуди, своим звездным персонажем, который был публично казнен на площади Тегерана в ходе последней серии сезона в прошлое воскресенье. Льюис рассказывает, каково было сниматься в сцене агонии, о чем, по его мнению, Броуди думал в эти последние мгновения и что сам актер испытывает по поводу будущего сериала, где его уже не будет.

Entertainment Weekly: Когда ты узнал о судьбе своего персонажа?

Дэмиан Льюис: В начале сезона.

EW: И какой была твоя реакция?

Дэмиан Льюис: Я не был удивлен, потому что с того самого момента, как я взялся за этот проект, я знал, что продолжительность жизни Броуди, вероятно, будет не столь длинной, как у других персонажей. Я узнал, что они определенно решили убить Броуди, уже на премьере в Вашингтоне. Мы были в подвале бара отеля Hay-Adam. Я сказал Алексу (Гансе): «Алекс, у меня много всякого барахла хранится в Северной Каролине, мне просто нужно знать, забирать его или оставлять». Он посмотрел на меня и сказал: «Тебе стоит его забрать». С того момента я наконец узнал, что не выживу.

EW: Ты остался доволен тем, как закончилась история Броуди?

Дэмиан Льюис: Думаю, они проделали хорошую работу. Я знал, что он стал популярным персонажем, так что я хотел, чтобы он хорошо сделал свое дело. Я хотел, чтобы он ушел, хлопнув дверью. Я хотел, чтобы у него был великий финал. Я не ожидал героического финала, потому что Броуди не герой, он стал слишком трагической фигурой в ходе трех сезонов, он поврежденный человек. Я просто хотел, чтобы у этого был резонанс, хотел, чтобы это было волнующе, хотел, чтобы до слез трогало, как он отправляется на смерть, не сказав и не сделав столь многого. Я хотел, чтобы аудитория действительно это ощутила — боль между ним и Кэрри и как она смотрит, как он идет на смерть. Я просто надеялся, что этим вещам мы сполна отдадим честь.

EW: Как это было — сниматься в подобной сцене?

Дэмиан Льюис: Достаточно тревожно было, когда я сидел в машине, а статисты долбили по ней и выкрикивали мое имя… шел к крану и потом осматривался с петлей на шее. Я смотрел на всю эту толпу, которая собралась поглазеть на публичное повешение. Это было весьма печально.

EW: Когда казалось, что ты просто висишь и тебе сдавливает шею, каково это было?

Дэмиан Льюис: Я все еще должен был играть роль. Это все еще была история Броуди. Он сказал Кэрри, что не хочет, чтобы она была там. Но в те последние мгновения он пытается найти ее и находит. В тот момент, когда его казнят в чужой стране на глазах у чужаков, становится ясно, что он бы хотел смотреть на знакомое лицо, и еще лучше, чтобы это была Кэрри — женщина, которую он любит. Это то, на чем я концентрировался, стараясь показать это убедительным образом, пока меня покидала жизнь. Я концентрировался на деталях актерской игры.

EW: Так что вся эта массовка видела, как тебя там поднимали? Я не был уверен, не придумают ли продюсеры какую-нибудь хитрость, чтобы помешать возможной утечке.

Дэмиан Льюис: Все были там. Одного человека пришлось прогнать: она пыталась фотографировать своим айфоном. У нее была полностью черная паранджа и сверкающий белый айфон. Я заметил ее, вися в 20-30 метрах над землей. Я стал махать руками в ее сторону, и в этот момент все помчались ко мне от своих мониторов, крича: «Спустите его! Спустите его!» Я забыл, что должен был махать руками в том случае, если буду задыхаться. Так что все сбежались: «О боже! Дэмиан, ты в порядке?» А я показывал на эту молодую женщину, которая по глупости попыталась все это сфотографировать.

EW: Каким был твой последний день на съемках?

Дэмиан Льюис: Расписание оказалось неожиданно удачным, потому что до этого обычно приходилось сниматься в разных местах. На этот раз (сцена повешения снималась последней) мы снимали всю ночь. Мы были измотаны. Мы сказали друг другу «до свидания» и «спокойной ночи». Очень просто, очень быстро, со слезами на глазах, и все закончилось.

EW: Какой эпизод или момент в работе над шоу стал для тебя любимым?

Дэмиан Льюис: Круче всего было во втором сезоне находиться в вертолете; кружить над этим полем было весело.

EW: По чему ты будешь скучать больше всего?

Дэмиан Льюис: По семье. Всем тем, кто стал мне семьей — по группе умных, талантливых, великодушных людей. Это была великолепная работа, и роль Броуди была невероятной. Насколько сильно он находился под давлением, был экстремистом и на грани краха в эти три сезона, настолько же круто было его играть, потому что это было сложно.

EW: Ты готов в будущем появиться в эпизодах, представляющих собой мечты или флешбеки?

Дэмиан Льюис: Никогда не говори никогда.

EW: Какие у тебя ближайшие планы?

Дэмиан Льюис: Я собираюсь поработать с Вернером Херцогом над фильмом «Королева пустыни» вместе с Николь Кидман, Джеймсом Франко и Робертом Паттинсоном. Мы будем сниматься в январе. А что потом — посмотрим.

EW: Ты бы стал снова участвовать в телесериале?

Дэмиан Льюис: Да, абсолютно точно. Если будет хороший материал. Но менее вероятно, что я вернусь в какое-нибудь телешоу уже в этом году.

EW: Ты был удивлен тем, как фанаты отреагировали на смерть Броуди?

Дэмиан Льюис: Да, тем, что люди говорили: «Мы надеемся, что ты вернешься к жизни каким-нибудь образом». Люди присылают мейлы и говорят, что полностью опустошены.

Броуди стал фигурой, сеющей распри. Некоторые думали, что шоу не сможет развиваться, пока Броуди не уйдет, другие ощущали, что сам Броуди был шоу и что оно не могло выжить без него. Посмотрим. Все, что я знаю, — это то, что играть столь фантастически написанного персонажа и работать с людьми, с которыми мне выпало работать, было крайне здорово.

EW: Ты продолжишь смотреть сериал в качестве фаната?

Дэмиан Льюис: Да! Я большую часть этого сезона был фанатом. И я совсем по себе не скучал. Думаю, шоу благополучно продолжится.

Источник: Entertainment Weekly
Перевод: damian-lewis.ru